Как известно, финансовый рынок делится на две составляющих: собственно финансовую и фондовую (рынок ценных бумаг). С денежной составляющей как бы все понятно это сфера деятельности банков. А вот фондовая:
Действительно. Если финансовая часть при советской власти худо-бедно существовала, то фондового рынка не было вообще. Отсюда и нулевой образовательный ценз в этой сфере всех нас на начало приватизации (в 1992 году). Ценные бумаги никто, никогда не считал у нас товаром, и до сих пор для 90 процентов населения они товаром как бы и не являются.
За разъяснением ситуации на Красноярском фондовом рынке мы обратились к Председателю совета директоров ОАО «СИФП «Главный» Карелову Николаю Васильевичу.
- Николай Васильевич, можно ли утверждать, что фондового рынка, как такового в крае и в России в целом до сих пор нет?
- Фондовый рынок есть, но в очень «коротких штанишках». В нашем же регионе он присутствует вообще в неприлично коротких. Заметьте, на прошедшей недавно конференции «Финансовые ресурсы края» о рынке ценных бумаг не было сказано ни слова.
- В Красноярском крае никто этим не занимается?
- Фактически инвестируют свои деньги только две компании: наша и бывший чековый фонд «Ковчег». И все. На этом фондовый рынок как бы заканчивается. Правда, по статистике, у нас примерно 2 десятка профессиональных участников рынка ценных бумаг. Помимо дилеров, которые покупают и продают акции на свои деньги (это, как я уже сказал, мы и «Ковчег»), существуют еще брокерские конторы, которые работают на чужих деньгах, выполняя чужие заказы. Есть еще несколько реестродержателей, а депозитарной деятельностью пытаются заниматься банки. Кстати, в отличие от американской системы, где банки не могут работать на фондовом рынке, нашим банкам (и это ближе к германской системе) работа с ценными бумагами позволена. Однако, и банки, и брокерские конторы практически никакой более-менее серьезной работы на фондовом рынке сейчас не ведут. «Главный» и «Ковчег» отдуваются, так сказать, за всех.
- Но если «что-то шевелится», значит, рынок все-таки есть?
- Понимаете, когда я говорю, что фондового рынка нет, это не значит, что его нет вообще. Его нет в сравнении, например, с рынками ценных бумаг в США или Германии. У нас нет нормального законодательства, нет инфраструктуры, нет соответствующего кадрового потенциала. Но самое главное, нет культуры и элементарной образованности в этих вопросах. В западных странах человек уже с 7-летнего возраста начинает заглядывать в газеты и следить за курсами акций. Ему уже 77, а он продолжает каждый день делать то же самое.
- В Москве и Питере дела, наверное, обстоят получше, чем в регионах?
- Да, из двухсот крупнейших инвестиционных компаний, рейтинги которых недавно были опубликованы, большинство находится в этих городах. Но я не думаю, что ситуация там принципиально отличается. По российским меркам, если у инвестиционной компании есть собственный капитал в миллион долларов, она считается уже крупной. По американским же стандартам, меньше, чем с несколькими миллиардами долларов на фондовом рынке и делать нечего.
- Сейчас только ленивый не ругает Чубайса и его «воровскую приватизацию». Как вы считаете: все было не зря?
- Я думаю, что в той ситуации иначе и быть не могло. Стояла задача приватизировать государственную собственность (не всю, но большую ее часть). Аксиома известна: частный собственник ведет экономические дела лучше, чем государственный чиновник (к тому же его подстегивает конкуренция). То есть госсобственности нужно было дать ХОЗЯИНА. Как его найти для множества российских предприятий? Были предложения выгодно продавать акции, чтобы в госбюджет деньги поступали. Но кто тогда мог это купить? Только иностранцы. А поскольку акции наших предприятий были недооценены, развитого фондового рынка не было, и рубль стоил мало, то зарубежный капитал скупил бы все более-менее стоящие заводы по дешевке. Своих же «легальных» капиталистов не было в принципе.
Так, собственно, и возникла идея чековой приватизации, когда каждому гражданину РФ выдается «квитанция на собственность», которую он вкладывает в акции конкретных предприятий или чековых инвестиционных фондов. С этой точки зрения все было сделано блестяще. В сжатые сроки (буквально за полтора-два года), большая часть экономики России стала частной. Понятно, что выиграли при этом немногие: акции большинства российских предприятий (с устаревшим оборудованием и низкокачественной продукцией) оказались малоликвидными, и «заработать» на ваучерах удалось только работникам таких экспортноориентированных производств, как Красноярский алюминиевый завод, Норильский горно-металлургический комбинат и т.п. Многие тогда, кстати, действительно купили себе машины и квартиры. Большинство же населения осталось «при своих» (то есть были обмануты ожидания если не сказочного, то почти волшебного обогащения), что и породило такое отношение к чековой приватизации. (Да еще всевозможные пирамиды, типа «МММ» подлили масла в огонь.) Но думаю, что в тех условиях сжатых сроков и противоречивой законодательной базы (вспомните, какие политические баталии тогда шли в российском парламенте, не до законов было) «справедливой» приватизации и быть-то не могло. Будь на месте Чубайса даже какой-нибудь святой.
И заметьте. Фондовый рынок в России стартовал именно с ваучеров. Они были первыми ценными бумагами (пусть и условно, так сказать, ценными), которые положили начало всему. И, кстати, именно чековые фонды (наиболее крупные из них) сохранились на региональных фондовых рынках в качестве главных субъектов после того, как в 1998 году окончательно рухнул во многом спекулятивный рынок ценных бумаг, и разбежались многочисленные брокерские конторы и псевдоинвесторы, занимавшиеся перепродажей «голубых фишек».
- Но вы к тому времени уже не являлись чековым инвестиционным фондом?
- Да, в 1995 году, после того, как был принят новый Гражданский кодекс и появился Указ Президента об инвестиционных фондах, мы перерегистрировались в инвестиционную компанию. Именно тогда Специализированный инвестиционный фонд приватизации «Главный» превратился в ОАО «СИФП «Главный». При этом все прежние обязательства перед нашими акционерами были сохранены. Также поступили и другие серьезные ЧИФы.
- Если вернуться к современной ситуации. После финансового кризиса 98 года и падения фондового рынка, не только ведь профессиональные участники «еле теплятся». Котировки акций практически всех российских предприятий упали и где-то там лежат:
- Действительно, цены на акции российских предприятий тогда очень сильно упали, но к настоящему моменту они почти восстановились. Некоторые достигли уже уровня 98 года (правда, в рублевом, а не долларовом исчислении). Однако до сих пор таких компаний, которые попадают в листинг биржевых сводок в России раз, два и обчелся. Причем, по результатам прошлого года примерно 80% всех торговых сделок было проведено с акциями РАО «ЕЭС России». Есть еще «Газпром», «Норильский никель», нефтяные компании: Собственно и все. Существует, правда, еще группа предприятий (в лучшем случае их около двухсот), акции которых выставляются на биржевые торги, но полным набором свойств «голубых фишек» не обладают. Основная же масса российских акционерных обществ (а это десятки тысяч) никак на биржевом рынке не котируется, и сделки по ним проводятся, так сказать, в индивидуальном порядке. Цена по ним не определена, акции эти малоликвидны, либо неликвидны вообще. То есть цену продавец и покупатель устанавливают здесь по договоренности. Однако в этом нет чего-то «суперплохого». В Америке, например, 70% всех компаний являются молодыми, развивающимися, они тоже не котируются на биржах, и ничего в этом странного нет. У нас просто большой перекос в этом плане. Не котируются практически все компании (за исключением узкой группы вышеупомянутых). Отсюда и большая рискованность сделок, и отсутствие интереса к таким операциям со стороны населения, потенциальных частных инвесторов.
- Ваша компания работает сейчас с акциями каких предприятий? Что у вас есть в «инвестиционном портфеле»?
- Мы выходим через Интернет на биржевые торги, занимаемся куплей-продажей «голубых фишек», но главная составляющая нашего совокупного пакета акций это в основном местные предприятия, такие, например, как ДЗНВА (Дивногорский завод низковольтной аппаратуры), «Сибэласт», «Сибэлектросталь»: Всего же у нас «в портфеле» содержатся пакеты более сотни предприятий (в том числе и из других регионов России).
- А кто ваши акционеры?
- Их у нас свыше 20 000. В основном это пенсионеры, бюджетники и работники сельского хозщяйства те, кто вложил когда-то свои ваучеры в чековый инвестиционный фонд «Главный». Все обязательства перед акционерами, естественно, сохраняются, вот только дивидендов, к сожалению, платить пока не получается. Предприятия, составляющие основу нашего пакета акций, работают с малой прибылью (а то и с убытками) и особых доходов нашей компании не приносят. Что поделать, это общая беда нашей экономики. В свое время ведь как задумывалось. Поскольку у работников приватизируемых структур были льготы в приобретении акций своих предприятий, то пенсионеры, бюджетники и работники сельского хозяйства оказывались как бы в проигрыше. Для них-то, в основном, и создавались чековые инвестиционные фонды, которые на вложенные в них чеки приобретали акции разных предприятий, «размазывая» таким образом риски. Свою роль ЧИФы сыграли, и кто «потянул» работу на фондовом рынке, преобразовался впоследствии в инвестиционные компании.
- Значит, вашим акционерам ждать каких-то доходов в ближайшее время не приходится?
- К сожалению, это так, хотя в перспективе (в случае резкого подъема экономики, например) все может быть. Ведь и финансовый и фондовый рынки являются отражением общего экономического состояния. Устаревшие технологии, устаревшее оборудование, неликвидная продукция, большая энергоемкость, низкая рентабельность все это характерно для большинства российских предприятий (не считая экспортноориентированных). Где взять средства на модернизацию? Либо брать кредиты, либо через фондовый рынок, выпуская акции, облигации, векселя. Тут одно упирается в другое. Фондового рынка нет, потому что экономика такая, а экономика такая во многом потому, что нет фондового рынка. Но этот порочный круг надо разрывать. Для начала хотя бы, сохранив будущие точки роста и повышая образовательный уровень людей, готовя специалистов. Это то, что в наших силах. Но решительный и быстрый прорыв возможен, только если поможет государство (как на федеральном, так и на краевом уровнях). Мы до сих пор не теряем надежды, что подобный сценарий не относится к разряду фантастических.
Беседовал Андрей КАЛИЧИНОВ
