- Василий Васильевич, проблема конверсии производства встала перед ГХК после того, как в 1992 году были остановлены реакторы АД и АДЭ-1 и был поставлен вопрос об остановке третьего ядерного реактора?
- Намного раньше. Уже в 70-х годах прошлого века стало очевидно - вырабатывать столько плутония, сколько производилось тогда в мире, нет никакой необходимости. Уже сделанных запасов с избытком хватило бы на несколько ядерных войн. Встал вопрос о дальнейших перспективах комбината, который на тот момент имел только один производственный профиль - плутониевый. По сути, это было основное градообразующее предприятие для 100-тысячного Железногорска. Если страна теряла к нему интерес, высвобождалось 15 000 человек. Причем невостребованными становились профессионалы, во-первых, высококлассные, во-вторых, с уникальной специализацией. Ведь работа на закрытом предприятии подразумевает жесткое регламентирование всего технологического процесса. Работник полностью связан параграфами должностной инструкции. И выходя на рынок труда, бывший сотрудник ГКХ должен пройти курс переподготовки, иначе он становится неконкурентоспособным: Так что было о чем подумать.
В общем, сложный вопрос о переориентации производственного профиля комбината возник достаточно давно.
- И в чем же состоит возможный выход из сложившейся ситуации?
- В конверсии. Главные конверсионные проекты, которые были запущены уже тогда, - это строительство двух заводов: РТ-2 и завода по производству полупроводникового кремния. 'РТ' - аббревиатура от 'регенерация топлива', '2' - порядковый номер (завод РТ-1 построен в Челябинской области). Предполагалось, что на этом заводе будет храниться и перерабатываться отработавшее ядерное топливо с АЭС. Строительство было начато еще в 1979 году, но в конце 80-х приостановлено - наступили новые времена.
- Вокруг строительства РТ_2 всегда было много шума:
- Да, особенно ближе к выборам. Потом шумиха затихает, и мы вполне мирно работаем.
Давайте не будем невеждами. Отработавшее ядерное топливо (ОЯТ) и ядерные отходы - это две большие разницы. В ОЯТ доля отходов составляет 3-5%, а 95% - это уран и энергетический плутоний, который не может быть использован для изготовления смешанного уран-плутониевого топлива (МОХ-топлива). Что с ними делать? Можно - закопать в землю, а можно - переработать. Второй путь предпочтительнее.
|
Василий ЖИДКОВ, генеральный директор Федерального государственного унитарного предприятия 'Горно-химический комбинат'.
Родился 17.01.1954 года в селе Белое Алтайского края. Окончил физико-технический факультет Томского политехнического института. Трудовую деятельность начал в 1977 году в должности инженера-физика на реакторном заводе ГХК. Занимался повышением надежности реакторного производства и улучшением изотопного состава оружейного плутония.
Работая руководителем радиоэкологического центра (1992-1995 гг.), привлек авторитетные научные организации Москвы, Санкт-Петербурга и Красноярска к изучению радиационной обстановки в зоне влияния ГХК.
На посту заместителя главного инженера комбината (1995-1999 гг.) осуществлял сотрудничество ГХК с национальными лабораториями США по совершенствованию физической защиты, учета и контроля ядерных материалов.
В 1999 году назначен генеральным директором Горно-химического комбината. Занимая этот пост, сосредоточил все свое внимание на решении следующих вопросов:
вывод из эксплуатации оборонного комплекса;
повышение безопасности и экономической эффективности транспортировки и хранения отработавшего ядерного топлива с атомных электростанций России, Украины и Болгарии;
создание крупнейшего в России завода полупроводникового кремния;
формирование альтернативных источников теплоснабжения г. Железногорска после вывода из эксплуатации единственной в мире подземной атомной теплоэлектроцентрали (АТЭЦ);
повышение благосостояния работников комбината и создание новых рабочих мест.
|
- То есть ОЯТ, что хранится сегодня в 'мокром' хранилище недостроенного завода, - это некий стратегический запас мирной атомной энергетики?
- Совершенно верно.
- Второй большой проект, запущенный в рамках конверсии, - строительство завода по производству полупроводникового кремния:
- Идея эта появилась в 80-е годы. И потом переживала взлеты и падения: то рынки сбыта оказывались ограниченными, то, наоборот, возникал острый дефицит в полупроводниковом кремнии:
Как известно, монокремний - основаэлектроники. Однако уже более десяти лет сохраняется тенденция к уменьшению количества электронного кремния. Сегодня Россия испытывает определенный дефицит этого сырья. Мы готовы этот дефицит восполнить.
Есть еще 'солнечный' кремний, он востребован и на международном рынке. Причем спрос постоянно растет. Мир все больше делает ставку на дешевую солнечную энергию. Соответствующие технологии особенно интенсивно развиваются в южных странах. Там уже сейчас многие дома оснащены энергоустановками на солнечных батареях. Думается, этот рынок сбыта будет только увеличиваться.
Кроме того, в последнее время в мире наметился дефицит поликристаллического кремния - сырья для производства монокремния. За покупателями далеко ходить не придется - тот же Красноярский завод цветных металлов им. Гулидова готов приобретать это сырье. Так что перспективы у производства монокремния, думается, есть. По крайней мере, опытное производство работает успешно. В первом полугодии 2005 года будет запущен промышленный цикл.
- Хотя ГХК все сильнее укрепляет свои позиции в бизнесе, от работ по обслуживанию действующего реактора и радиохимического производства комбинат никто не освобождал:
- Это тоже своего рода бизнес - ведь государство платит комбинату деньги за такое обслуживание.
Радиохимическое производство - это отдельный разговор. В шахте накоплены высокоактивные отходы. Для того чтобы вывести из эксплуатации завод, нужно эти и будущие (реактор-то работает) отходы переработать. Если в 2010 году реактор АДЭ-2 будет остановлен, потребуется еще года полтора, а может, и больше, на работу в существующем режиме. Затем в течение 10-15 лет будет идти переработка отходов, в основном жидких. Ну а что будет потом: Может, будет принято решение о создании временного хранилища радиоактивных отходов либо перерабатывающего комплекса по регенерации топлива.На существующих площадях можно разместить мощности по регенерации ОЯТ - от 400 до 800 тонн в год.
Вообще, вопрос, что делать с самой шахтой, уже даже не технический, а скорее философский. Слышал, есть такая идея - экскурсии к нам водить. Хотя это, конечно, уже из области фантастики:
Не стоит забывать главное: ГХК - предприятие уникальное, не имеющее аналогов в мире. И одни только атомщики не вправе принимать решение о его дальнейшей судьбе.
- В ядерной энергетике вряд ли могут быть простые решения:Возможен ли вывод непрофильных и убыточных производств из общей структуры предприятия?
- Этот процесс начался. На первом этапе мы передали городу ведомственную 'социалку'. Затем - вспомогательные производства. Однако, чтобы выводить структурные подразделения комбината, нужно провести акционирование, а оно в атомной отрасли пока невозможно. Значит, будем искать иные пути решения проблемы. Сегодня понятно одно: для стабилизации финансового состояния предприятия вывод ряда непрофильных производств просто необходим. Как он будет происходить - вопрос будущего. Как и проблема приемлемых правовых форм существования. Скорее всего, мы сохраним нынешний статус - федерального унитарного государственного предприятия.
- Как складываются отношения с Железногорском, для которого комбинат - основной источник средств к существованию и рабочих мест?
- Нормально. Мы обеспечиваем более 30% налоговых поступлений в бюджет города. Остальное - строго говоря, тоже мы, но уже через федеральный бюджет. В абсолютных цифрах это более 1 млрд рублей. В сумме бюджет города составляет 1,9 млрд рублей - достаточно для того, чтобы поддерживать достойное существование, выше среднекраевого уровня.
Жизнь Железногорска напрямую зависит от экономической ситуации на нашем комбинате. Когда в 90-х годах ГХК лихорадило, жизнь в городе замирала и оживала лишь в день выдачи зарплаты. Сегодня зарплата выплачивается регулярно, а значит, и Железногорск чувствует себя хорошо. Будем надеяться и в дальнейшем на стабильность и благополучие.
Памятные даты ГХК
26 февраля 1950 г. - Совет Министров СССР принимает Постановление о строительстве в Красноярском крае комбината по наработке плутония.
28 августа 1958 г. - Введен в эксплуатацию реактор АД и первая очередь промышленных подразделений.
9 октября 1959 г. - Реактор АД посещает Первый секретарь ЦК КПСС, Председатель Совета Министров СССР Никита Хрущев.
27 июля 1961 г. - Запущен реактор АДЭ-1.
25 января 1964 г. - Начата эксплуатация реактора АДЭ-2.
31 января 1964 г. - Синхронизован и включен в сеть первый турбогенератор на подземной АТЭЦ.
20 апреля 1964 г. - На радиохимическом заводе производится первая загрузка облученных урановых блоков.
19 июля 1966 г. - За заслуги в производстве новейшей техники и успешное выполнение пятилетнего плана 1959-1965 гг. ГХК награжден орденом Ленина.
Апрель 1967 г. - Сдан в эксплуатацию полигон для подземного захоронения жидких радиоактивных отходов.
Декабрь 1985 г. - Правительственная комиссия принимает объекты пускового комплекса завода РТ-2, в том числе хранилище ОЯТ.
30 июня 1992 г. - Выведен из эксплуатации реактор АД.
29 сентября 1992 г. - Выведен из эксплуатации реактор АДЭ-1.
28 июля 1994 г. - ГХК посещает Президент РФ Борис Ельцин.
2001 г. - Минатом принимает решение о строительстве 'сухого' хранилища ОЯТ.
|
В 40-е годы XX века начался процесс формирования 'ядерного щита' СССР. Реакторы, производящие военный плутоний-239, были построены в закрытых городах Челябинске-40 и Томске-7. Однако имелись серьезные сомнения в том, что в случае начала военных действий эти заводы смогут выдержать бомбардировку самолетами противника. Поэтому Постановлением Совета Министров СССР от 26 февраля 1950 года было принято решение о строительстве нового комбината в скальных породах на берегу реки Енисей, в 50 км от Красноярска.
Окрестности Красноярска были выбраны для строительства в силу нескольких причин. Во-первых, ввиду близости краевого центра - источника рабочей силы. Вторым решающим фактором стал Транссиб. Третьим - полноводная река, имевшая принципиальное значение для технологических процессов будущего комбината. В 1950 году в скальном массиве Атамановского кряжа, в месте выхода его к берегу Енисея, было начато строительство комбината, инженерные решения которого по размещению основных объектов атомного производства не имеют аналогов в отечественной и мировой строительной практике.
В период с 1958-го по 1964 год были запущены три атомных реактора. Выработка военного плутония была начата с запуском первого реактора АД.
Сегодня, в рамках программы конверсии, запущенной на комбинате еще в начале 90-х годов, реакторы АД и АДЭ-1 остановлены, консервация последнего работающего реактора АДЭ-2 предполагается в 2010 году. Необходимость прекращения профильного производства по наработке военного плутония поставила перед ГХК задачу поиска новых форм деятельности. На сегодняшний день основные конверсионные направления работы комбината - прием на хранение отработавшего ядерного топлива в 'мокрое' хранилище (строительство 'сухого' хранилища начато в этом году) завода РТ-2, производство полупроводникового кремния и ряд мелких производств (изготовление сталеалюминиевых электродиодов, демеркуризация ртутьсодержащих источников и пр). Также на комбинате работает лаборатория Российского научного центра 'Курчатовский институт', изучающая свойства нейтрино.
Беседовал Василий ПЕТРОВ
